​Мы останемся без западных лекарств и медицинских технологий? Спойлер: не совсем, но все-равно будет трудно

Пожалуй, одна из самых важных сфер, чье состояние в нынешнем санкционном кризисе должно волновать россиян – это медицина. Прожить без западных автомобилей, одежды или кино можно без проблем, а вот без передовых медицинских технологий, которые уже плотно вошли в нашу жизнь и стали обыденностью? Обозреватель СИА-ПРЕСС Дмитрий Щеглов поговорил с представителями частного и государственного здравоохранения и ответил на десять вопросов о том, как эта сфера переживает нынешние трудности.

Будут. Сами по себе санкции, а также многочисленные приостановки работы или уходы с российского рынка крупных компаний не коснулись медицины. Там, как минимум пока, господствует гуманистический подход – лечить людей надо.

Другое дело, что есть проблемы: а) с логистикой б) с оплатой (нереальный курс валют, трудности с ее покупкой, а также не у всех работающий SWIFT). Приведем выдержку из письма специалиста по логистике медицинских товаров из стран ЕС журналисту Дмитрию Колезеву : «Для сравнения: доставка по маршруту Германия-Москва стандартной фурой в конце января 2022 стоила 3500 евро, срок – 5-7 дней. Сейчас – 5000-7000 евро, 10-20 дней. Очереди на границах, очереди на перегрузке. Локальные европейские перевозчики требуют 100 процентов предоплату, деньги из РФ банков уходят долго и со скрипом» .

То есть лекарства будут, но – дороже, и, возможно, сейчас будут проявляться локальные дефициты, пока не наладятся новые логистические цепочки.

Недавно Валентина Матвиенко сетовала на отсутствие в стране собственных гвоздей, так вот – нитки, которыми хирурги накладывают швы, у нас тоже только завозные. Как и многое другое. Например, крупные клиники проводят робот-ассистированные операции с хирургической системой Da Vinci – очень дорогие, качественные и статусные. Одни расходники для подобных операций стоят порядка 500 тысяч рублей, завезти их сложно, и новая цена будет кратно выше.

Но это проблемы небольшой части клиник и населения. В целом, как правило, богатые регионы, к которым относится Югра, создают хорошие запасы и лекарств, и расходников, на несколько месяцев вперед. Поэтому, возможно, к моменту, когда склады будут истощаться, появится возможность все докупать. Но тут наступит черед другой проблемы.

Неизвестно. Понятно, что у богатых Югры, Москвы, Санкт-Петербурга, Казани и Тюмени возможности в этом плане будут получше, чем у Пензы или Кабардино-Балкарии. Но надо помнить, что региональные бюджеты с высокой долей вероятности будут «худеть», причем существенно. А медицинские потребности в это время будут распухать, хотя бы потому, что привезти это добро будет дороже, дольше и сложнее. Возможно, вскоре мы увидим постепенное и плавное падение рубля, тогда ко всем бедам добавится еще и курсовая разница. Так что надо готовиться к тому, что затраты на материальное обеспечение медицинского сектора могут упасть, и при этом купить на эти деньги можно будет куда меньше, чем раньше.

Впрочем, вполне вероятен переход на менее претенциозные товары из каких-нибудь Турции, Китая или Индии. С потерей качества, разумеется.

Возможно. Собеседники СИА-ПРЕСС усомнились в том, что крупные корпорации откажутся от поставок сложной техники в Россию. Вопрос, опять же, в извлечении нужной суммы из бюджета, оплате и доставке. В этом плане, как ни парадоксально, российской медицине в какой-то степени помогла пандемия коронавируса – по ходу ее течения государство серьезно вложилось в материальную базу больниц, поликлиник и медицинских центров. В том же Сургуте обеспеченность аппаратами КТ чуть ли не выше, чем в Москве. Но тут возникает еще одна проблема.

Врач крупного медицинского центра в разговоре с СИА-ПРЕСС привел пример: есть аппараты КТ компании Siemens. В их программное обеспечение «вшита» особенность – после определенного количества использований эта машина просто перестает работать и требует технического обслуживания и замены части комплектующих. Опять же, не факт, что ушедшая из России компания Siemens откажется провести сервис (по тем же гуманитарным соображениям), но в нынешних условиях с чисто организационной точки зрения сделать это крайне сложно.

Можно только предполагать, какой количество сложной медицинской техники в России через какое-то время рискует просто «встать колом», если ситуация не поменяется. Остается надеяться, что найдутся способы обеспечить ей обслуживание. А пока – не исключено, что нас ждет уменьшение квот на проведение МРТ, КТ и прочих сложных и дорогих процедур.

Сложный вопрос. Вообще государство декларирует, что бережет кадры, и в сложные времена предпочитает порадовать бюджетников хоть какой-то индексацией зарплат. Вероятно, в богатых регионах так и будет. Другое дело, что иногда это достигается негласным сокращением персонала и навешиванием нагрузки на оставшихся. Многое будет зависеть от того, насколько пострадают региональные бюджеты в ходе текущего кризиса, и на чем они решат сэкономить. Одно может дать надежду – власти могут помнить об угрозах коронавируса и «резать» медиков при подобной перспективе не решатся.

Как и на любой другой бизнес, на частную медицину давит падение платежеспособного спроса вкупе с подорожавшей себестоимостью (в виде тех же расходников). Представители этого сектора говорят, что придется поднять цены на услуги.

Еще одна проблема (она касается в основном столичных городов и миллионников) – крупные компании, у которых одной из «плюшек» для работников были полиса ДМС, начинают резать эти свои программы. А многие частные клиники получали вал клиентов именно с полисами дополнительного медстрахования. Теперь этот поток явно уменьшится.

Так что будет сложно. Как и многим другим.

Проще будет объяснить на умозрительном примере. Предположим, что в какой-нибудь западной стране регистрируют новый препарат, помогающий при локальном и довольно редком типе онкологии, которым на данный момент в мире болеет несколько сот человек. Но собирать клинические исследования надо – для этого существуют программы сотрудничества с крупными центрами. Туда присылают этот препарат, его используют, ведут специальные медицинские протоколы, берут анализы, отправляют их в центр изучения. Фактически, болеющие люди получают помощь, а местные медики ведут совместную научную работу с коллегами из-за рубежа.

Эти программы сейчас постепенно приостанавливаются. Опять же – не по политическим, а по логистическим причинам, потому что надежно и в срок пересылать препараты и анализы сейчас стало крайне трудно.

Поехать на повышение квалификации куда-нибудь в Европу или США теперь станет практически невозможно, считают собеседники СИА-ПРЕСС. Есть, конечно, возможность установить медицинско-образовательные контакты с Южной Кореей, где довольно сильная школа, но неизвестно, захотят ли подобного корейцы. Так что, видимо, придется учиться друг у друга в разных регионах, а также искать варианты где-нибудь в Азии.

Но не все так плохо – крупные базы знаний, типа Scopus, по-прежнему открыты, и любой врач, умеющий читать профессиональную литературу на английском языке, вполне может остаться «в теме» происходящего в мировой медицинской науке. Другое дело – какова доля подобных врачей в России?

При всех проблемах, нельзя сказать, что происходит катастрофа. Материальная база, как минимум, в Югре, имеется, какие-то запасы – тоже, полного отрыва от лучших лекарств, расходников, технологий и знаний не произошло. Но некоторое ползучее ухудшение, вероятно, будет происходить. Денег на материальное обеспечение будет меньше, купить на них что-то будет сложнее и дороже, не исключен уход в снижение качества ради экономии. При этом международные контакты сократятся, учиться будет сложнее, поэтому в плане кадров и методик лечения Россия, по всей видимости, начнет еще сильнее отставать от первого мира.

«Невозможно представить себе качественное развитие любой сферы, в том числе, медицинской, в изоляции и отрыве от остального мира. Это понимает каждый профессионал и каждый врач» , – сказал собеседник СИА-ПРЕСС. Пожалуй, это и есть главное, что стоило сказать в этом тексте.

Дмитрий Щеглов